Как можно объяснить парадоксального сосуществование стремления к самос
Парадоксальное сосуществование стремления к самосохранению и тяги к саморазрушению можно объяснить как выражение глубинной двойственности человеческой психики, где одновременно присутствуют силы, направленные на поддержание жизни, и импульсы, толкающие человека к самоуничтожению. По одной из концепций, в бессознательном человека живут как мощные инстинкты жизни, так и разрушительные тенденции. Например, как отмечается:"Самоубийство есть, прежде всего, страшное сужение сознания, бессознательное заливает поле сознания. В бессознательном же человеке живет не только мощный инстинкт жизни, но и инстинкт смерти. Фрейд даже делает из этого целую метафизику. Ошибочно думать, что человек стремится только к жизни и самосохранению, он стремится также к смерти и самоистреблению. Мы и боимся заглянуть на дно страха, и в то же время что-то нас толкает углубиться взором в страх, приковаться взором к страху, довести его до степени ужаса. Нас тянет ринуться в пропасть." (source: ссылка txt)Другой взгляд подчеркивает, что само стремление к самосохранению само по себе носит парадоксальный характер, поскольку, будучи направленным на продолжение существования, оно одновременно содержит в себе элемент, противоречащий естественной длительности жизни. В этом контексте говорится, что:"И если «конечная цель» и «усовершение» природы есть жизнь как дление существования, тогда присущее индивиду «естественное» стремление к самосохранению оказывается стремлением «противоестественным». Ибо оно отрицает «согласную с естеством» экзистенциальность природы: жизнь как длительность. Так выходит, что наше «иное желание» - не согласное с природой, потому что стремление к самосохранению есть одновременно и влеченье к смерти." (source: ссылка txt)Кроме того, динамика внутренней борьбы дополняется напряжением между потребностью в безопасности и необходимостью развития. Стремление к безопасности, как правило, тормозит риск и изменение, тогда как развитие как процесс подразумевает риск и возможность разрушения установленных структур. Таким образом, две эти потребности не только конкурируют, но и питают друг друга, являясь взаимосвязанными сторонами одной и той же жизненной энергии.Подытоживая, можно сказать, что эта парадоксальность – не случайная аномалия, а глубоко укоренившаяся особенность человеческой природы, по которой даже самые деструктивные импульсы содержат в себе некую связь с фундаментальной жизненной энергией, направленной на поддержание существования.Supporting citation(s):"Самоубийство есть, прежде всего, страшное сужение сознания, бессознательное заливает поле сознания. В бессознательном же человеке живет не только мощный инстинкт жизни, но и инстинкт смерти. Фрейд даже делает из этого целую метафизику. Ошибочно думать, что человек стремится только к жизни и самосохранению, он стремится также к смерти и самоистреблению. Мы и боимся заглянуть на дно страха, и в то же время что-то нас толкает углубиться взором в страх, приковаться взором к страху, довести его до степени ужаса. Нас тянет ринуться в пропасть." (source: ссылка txt)"И если «конечная цель» и «усовершение» природы есть жизнь как дление существования, тогда присущее индивиду «естественное» стремление к самосохранению оказывается стремлением «противоестественным». Ибо оно отрицает «согласную с естеством» экзистенциальность природы: жизнь как длительность. Так выходит, что наше «иное желание» - не согласное с природой, потому что стремление к самосохранению есть одновременно и влеченье к смерти." (source: ссылка txt)