Язык и традиции: как семейные нормы формируют наш словарь

Изучая особенности домашнего общения, можно заметить, что многие семьи сознательно исключают слова, способные вызвать негативные эмоции или ассоциации. Воспитанные в атмосфере, где определённые термины ассоциировались с чем-то недопустимым, дети учатся не только общаться, но и формировать свое отношение к словам. Это не столько формальный запрет, сколько глубокое внутреннее усвоение норм, где такие понятия, как финансы, государственные институты или социальные статусы, оказываются вне дома и не находят места в привычном речевом обороте.

Такой подход продиктован желанием сохранить чистоту и аккуратность языка, а также избежать конфликтов и недопониманий, которые могут возникнуть из-за неоднозначных или спорных терминов. Семейные традиции и личные ощущения играют огромную роль в том, как мы воспринимаем и используем слова, отражая культурные и эмоциональные установки, накопленные годами. Таким образом, исключение определенных слов становится неким символом уважения к традициям общения и стремлением к гармоничному взаимодействию между людьми.
Какие слова или выражения сознательно исключаются из вашего лексикона и что может стоять за таким выбором?
На основе представленных материалов можно сказать, что в лексиконе сознательно исключаются слова и выражения, имеющие ярко выраженный социальный, экономический или даже культурный окрас, ассоциирующийся с определёнными негативными установками или табу. Так, в одном из источников с указанием на влияние семейных традиций и детских ощущений подчёркивается, что целый ряд терминов – например, слова, относящиеся к государственной иерархии, финансам, а также ряду отношений и событий – никогда не входили в привычный домашний словарь. Автор отмечает:

"Но до нас, до меня это не доходило. Даже ряд слов, около которых обычно выкристаллизовываются пересуды, был решительно исключен из домашнего словаря: служба, начальство, ордена, награды, губернаторы и министры, деньги, жалованье, женихи и невесты, мужья и жены, рождения и смерти, похороны и свадьбы, священники и всякие богословские термины, евреи и различные щекотливые национальные вопросы и т.д., и т.д., – всего и не перечислишь, – эти понятия, наравне со многими другими, были, по крайней мере, в моем детском сознании, табуированы. Никто формально не запрещал нам употреблять подобные слова и обсуждать соответственные понятия – кроме только двух: деньги и жалованье, почитавшихся безусловно неприличными." (source: 1076_5375.txt)

Из этого отрывка видно, что отказ от использования этих слов не столько определяется внешним запретом, сколько служит отражением внутренне усвоенных норм, где некоторые понятия ассоциируются с негативом или считались неприличными. Такой выбор может проистекать из стремления сохранить определённое представление о приличном общении, где язык как носитель культуры и личных переживаний не должен обременяться терминами, вызывающими эмоциональную или социальную неоднозначность.

Подобное исключение слов может быть также мотивировано желанием избежать недоразумений и конфликтов – ведь не каждое слово воспринимается одинаково разными людьми, и те же термины могут вызывать различные ассоциации, от которых желательно оградить себя в контексте общения.

Supporting citation(s):
"Но до нас, до меня это не доходило. Даже ряд слов, около которых обычно выкристаллизовываются пересуды, был решительно исключен из домашнего словаря: служба, начальство, ордена, награды, губернаторы и министры, деньги, жалованье, женихи и невесты, мужья и жены, рождения и смерти, похороны и свадьбы, священники и всякие богословские термины, евреи и различные щекотливые национальные вопросы и т.д., и т.д., – всего и не перечислишь, – эти понятия, наравне со многими другими, были, по крайней мере, в моем детском сознании, табуированы. Никто формально не запрещал нам употреблять подобные слова и обсуждать соответственные понятия – кроме только двух: деньги и жалованье, почитавшихся безусловно неприличными." (source: 1076_5375.txt)